О приходе
Миссионерское служение
Сегодня праздник молитвенной памяти святых, начало которому было положено тогда, когда они, эти люди, еще жили и только стояли на пороге предлежащего им подвига. И они сами, не ведая того о себе, но пророчески предзря будущее России, на всероссийском Соборе Русской Православной Церкви в 1917—1918 годах объявили: «Установить по всей России ежегодное поминовение молитвенное в день 25-го января или в следующий за сим воскресный день всех усопших в нынешнюю лютую годину гонений исповедников и мучеников».
Они не знали о себе, но Дух Святый, в Церкви почивающий и Церковь ведущий, их устами изрек явно будущее народа Божия на Руси на длительный период ее истории и назвал его «годиной лютой».
Только через семьдесят пять лет постановление, прозвучавшее на Соборе 1917 года, ожило и стало деянием. И в этот день мы совершаем молитвенное поминовение тех, кто пострадал за веру и правду: был расстрелян, замучен, убит, умер от болезней и холода в лагерях — принял мученическую кончину за веру Христову.
Канонизация новомучеников и исповедников Российских ХХ века, осуществленная Архиерейским Юбилейным Собором в августе 2000 года, является одним из величайших событий за всю историю бытия Русской Православной Церкви.
Нам, очевидцам этого события, может быть, еще не вполне ясно, какие духовные перспективы открываются для нас в узнавании подвига неисчислимого сонма подвижников веры.
Среди трудностей современной жизни российского общества, в окружении безбожия, иноверия и сектантства, расколов и ересей, вопреки пропаганде зла, насилия, стяжательства, небывалого разврата и новых, ранее немыслимых соблазнов, перед лицом еще неведомых испытаний наступившего XXI века Русская Православная Церковь подвела итог своему духовному опыту за ХХ столетие. Кровью своих мучеников Русская Церковь приготовила себя к вступлению в III тысячелетие.
Решающим событием в истории Церкви XX века, ознаменовавшим окончание «синодальной эпохи», длившейся от Петра I, стал Поместный Собор Православной Российской Церкви, который восстановил институт патриаршества и древнейшую традицию регулярного созыва Соборов как высших органов церковной власти.
Авторитет Патриарха Тихона (Беллавина), избранного Собором 5 (18) ноября 1917 г., прежнего митрополита Московского, должен был укрепить церковное единство и помочь сохранить богатое нравственное и культурное наследие России для потомков.
Приняв патриарший посох, митрополит Тихон знал предлежащий ему путь и не отрекся от крестного подвига. "Ваша весть об избрании меня в Патриархи является для меня тем свитком, на котором было написано: "Плач, и стон, и горе... " Отныне на меня возлагается попечение о всех церквах Российских и предстоит умирание за них, во вся дни", – сказал Владыка Тихон в день своего избрания. И его умирание началось с первых дней.
Советская власть, исходя из принципа идеологической монополии, расценила избрание Патриарха Тихона как угрозу со стороны противостоящей ей политической силы, видя в Патриархе преемника и носителя идей поверженного монархизма.
Не только члены Собора в Москве старались предотвратить братоубийственную брань, но и приходские священники всеми силами препятствовали этому. Таким был протоиерей Екатерининского Собора в г. Царское Село близ Петрограда Иоанн Кочуров. 12 ноября 1917 года он возглавил крестный ход прихожан с молениями о прекращении междоусобной брани. Его проповедь во время крестного хода призвала православных к спокойствию перед грядущими испытаниями. 13 ноября 1917 года Царское Село заняли большевики. Последовали аресты священников, среди которых был и о. Иоанн. Разъяренные солдаты повели его на царскосельский аэродром, где он был расстрелян без суда и следствия на глазах своего сына-гимназиста.
И в это, катастрофическое для России время, в самый разгар начала гонений на Русскую Церковь, особым предстаёт перед нами лик смиренного, терпеливого и безкровного мученика Святейшего Патриарха Тихона. Ему, как Предстоятелю Русской Церкви, выпал скорбный жребий понести Крест гонений, поруганий, унижений, насмешек, предательства и гибели огромного числа людей, с одной и другой стороны, ставших жертвой за грехи нашего народа, предреволюционного и послереволюционного времени.
Почти через тысячелетие после принятия христианства с небывалой силой на Русскую Православную Церковь обрушилось гонение, движимое активным богоборчеством, целью которого было стереть Церковь с лица земли и изгладить само воспоминание о Боге в сердцах русского народа. В XX веке Церковь Христова претерпела в своей истории одни из самых страшных и тяжелых испытаний. Церковь Русская страдала так, как не страдала даже в ранние века гонений. Храмы разрушались, превращались в «овощные хранилища», как говорит царь Давид – в лучшем случае. А иногда превращались в бойню, где убивали людей, как скот, держали их там, мучили. И вся земля наша была полита кровью христиан.
И в это, катастрофическое для России время, в самый разгар начала гонений на Русскую Церковь, особым предстаёт перед нами лик смиренного, терпеливого и безкровного мученика Святейшего Патриарха Тихона. Ему, как Предстоятелю Русской Церкви, выпал скорбный жребий понести Крест гонений, поруганий, унижений, насмешек, предательства и гибели огромного числа людей, с одной и другой стороны, ставших жертвой за грехи нашего народа, предреволюционного и послереволюционного времени.
Принимая патриарший посох, митрополит Тихон знал предлежащий ему путь и не отрекся от крестного подвига. "Ваша весть об избрании меня в Патриархи является для меня тем свитком, на котором было написано: "Плач, и стон, и горе... " Отныне на меня возлагается попечение о всех церквах Российских и предстоит умирание за них, во вся дни", – сказал Владыка Тихон в день своего избрания. И его умирание началось с первых дней.
Первый период кровопролитных массовых гонений на Церковь Христову начался после декрета об изъятии церковных ценностей и опубликования в печати списка "врагов народа", первым в котором был Патриарх Тихон, а вслед за ним епископы, священники – вся лучшая часть российского духовенства. Против христианства, вооруженного лишь крестом и молитвой, ополчились власть, и вся сила зла в безумном порыве уничтожить, растоптать в нем Христа. И Россия во главе со своим Патриархом вступила на свою Голгофу.
Патриарх Тихон в сонме мучеников Российских, казалось, был лишен радости мученического венца, но по силе страданий он стал первым. Его безкровное мученичество было непрестанным в течение долгих семи лет. Ежедневно, ежечасно, до последнего дня жизни, до смерти. Для пользы Церкви он принял подвиг менее видный, более будничный, подвигом и не кажущийся. Он боролся с врагом, его насилием, издевательством и коварством за свободу Церкви. И Церковь, сохраненная его подвигом, взывает ныне: "Святителю отче Тихоне, моли Бога о нас".
С Всероссийского Собора, не дождавшись его окончания, только получив благословение Богом дарованного Патриарха, уехал на страдание и смерть митрополит Киевский и Галицкий Владимир (Богоявленский). Священномученик митрополит Владимир шестьдесят лет шел по жизни за Богом.
Без суда, без объявления вины, как на разбойника, вышли взять митрополита неведомые, не знаемые никем, новые хозяева жизни со штыками и огнем. Издевались над ним, вывели за ворота Киево-Печерской Лавры. А он, воздев руки свои к небу, молился. Потом, благословляя крестообразно обеими руками своих убийц, сказал: "Господь вас благословляет и прощает". Мученик сам благословил смерть свою и вымолил убийцам прощение. "Господь вас прощает!" А распоясавшийся мир зла, не вынося укоризн правды и света, смертельными пулевыми и штыковыми ранами завершил суд над правдой.
Это было первое кровавое злодеяние, и "судя по-человечески, ужасною кажется эта кончина, но нет ничего напрасного в путях Промысла Божия, и мы глубоко верим..., что эта мученическая кончина владыки Владимира была не только очищением вольных и невольных грехов его, которые неизбежны у каждого, плоть носящего, но и жертвою благовонною во очищение грехов великой матушки России ", – сказал святой Патриарх Тихон о священномученике митрополите Владимире и о всех будущих священномучениках и мучениках земли Российской, которым должно было явиться вослед за этой первой жертвой.
Особое место занимает долго ожидаемое большинством православных России прославление царственных мучеников: государя-императора Николая Александровича, наследника царевича Алексея, императрицы Александры Федоровны, дочерей царской четы: Марии, Ольги, Татьяны, Анастасии. Низвержение царской власти в 1917 году было свержением богопомазанной исторической власти России. В этом свержении, как и в последовавшем через год убийстве царской семьи, как и при отцеубийстве, было совершено преступление не только против человека, против носителя этой власти, но и преступление против Бога, Которым благословлялась эта власть.
"Господи, прости им, не знают, что делают!" – была и последняя молитва Великой княгини Елисаветы перед тем, как черная бездна заброшенной шахты поглотила ее.
Она шла к этой зияющей бездне сознательно, категорически отказавшись выехать из России, когда начались беззакония. Она шла за Христом, и ее душевным очам оттуда, из бездны, бил свет Воскресения. Что привело ее, аристократку, чужестранку в далекий уральский город Алапаевск, ставший для нее Голгофой?
Великая княгиня Елисавета, бывшая протестантка, принявшая Православие на своей новой Родине, в России, и возлюбившая Православную Церковь и Россию "даже до смерти", ответила злу. Какой бы приговор не вынесло ей разнузданное, обезумевшее зло, она примет его как приговор свыше, как ниспосланную ей возможность делом подтвердить то, что составляло смысл и содержание ее жизни.
Великая княгиня потеряла супруга, погибшего от злонамеренной руки террориста. Своими руками она собирает то, что осталось от любимого ею человека, и, неся в сердце боль страшной утраты, идет в темницу к преступнику с Евангелием, чтобы простить его и привести ко Христу с раскаянием.
Вся дальнейшая ее жизнь в России стала делом милосердия в служении Богу и людям. Великая княгиня собрала сестричество, устроив Марфо-Мариинскую обитель и служа по примеру двух евангельских сестер всем обездоленным и скорбящим. Она вложила в это дело все свои средства, отдала все без остатка, и сама отдалась вся до конца. Ее любовь к людям возвращалась к ней ответной любовью людей.
Инокиня Варвара, бывшая при Великой княгине-матушке во дни ее трудов, не пожелала оставить ее и в последнем подвиге – умирания. И она восхитила мученический венец своим самоотречением и самоотдачей.
Всех, кто был с Великой княгиней Елисаветой, побросали в шахту живыми, кроме одного, оказавшего сопротивление. Они умерли не сразу. Еще долго слышали местные жители Херувимскую песнь, пробивающуюся из-под земли. А Великая княгиня и там, в этой их братской могиле, продолжала делать дело Божие — голова одного из тех, кто был с ней, перевязана была ее апостольником.
Когда через три месяца после смерти мучеников нашли место их упокоения, то увидели, что Великая княгиня лежала на бревенчатом выступе на глубине пятнадцати метров, с образом Спасителя на груди, который был благословлен ей в день присоединения ее к Православию. Праведники во веки живут!
Через четыре года вслед за митрополитом Владимиром мученичеством завершил свой жизненный путь святитель Петербургской епархии – митрополит Вениамин (Казанский). Он помышлял о мученичестве еще в детстве. И это было так глубоко и сердечно, что Господь исполнил желание того, кто возлюбил Его и всей жизнью своей Господу отдал свое сердце.
Небывалая разруха и голод охватили страну в 1921 году. С ними начались и гонения на Церковь, которые проводились якобы с целью изъятия церковных ценностей. Владыка Вениамин, являя пример высокой христианской любви, благословил передачу ценностей, не имеющих богослужебного употребления, на нужды бедствующих. "Мы все отдадим сами", – говорил он. Но изъятие было не основной целью власть предержащих. Им нужно было устроить показательный судебный процесс над духовенством, обвинив его в заговоре.
Взятый в заточение по этому сфабрикованному делу, владыка митрополит особенно страдал за тех, кто был судим вместе с ним. Страдал от клеветы беззаконных судей и от лукавства лжебратьев – новоявленных "иуд" – обновленцев, предающих истину – Церковь.
Его жизнь была исполнена трудов и страданий. Ими учился он всегда и во всем исполнять волю Божию. В Церкви он прошел послушание от семинариста до митрополита.
И путь монашеского послушания стал единственным для него до конца дней. Владыка всегда был с народом Божиим как истинный пастырь во всех его бедах. Особенно это поразительно проявилось во время холерной эпидемии и неурожая в Самарской губернии. С крестом и молитвой он появлялся в холерных бараках, совершал молебствия на площадях – безстрашный воин Христов и пастырь добрый. Он учил, вразумлял, лечил, кормил, согревал. И любовь народная была ему наградой.
В 1915 году Владыку перевели на Киевскую кафедру, и он, словно предвидя предлежащее ему, был удручен. Но на вопрос близкого ему человека: "Не лучше ли теперь уйти ему на покой?" – митрополит Владимир ответил спокойно: "Да, судя по человеческим соображениям, я с вами согласен. А по Божиему как? Угодно ли испытывать и предупреждать волю Божию? Вот она – общая черта в жизни всех святых людей – "А по Божиему как?"
И, ожидая исполнения своей участи, митрополит Вениамин оставляет своим ученикам и сопастырям заповедь – безсмертные слова возвышенной силы. "Тяжело страдать, но по мере наших страданий избыточествует и утешение от Бога. Трудно переступить этот рубикон, границу, всецело предаться воле Божией. Когда это совершится, тогда человек избыточествует утешением, не чувствует самых тяжких страданий". "Страдания достигли своего апогея, но увеличилось и утешение, – пишет он. – Я радостен и покоен... Христос – наша жизнь, свет и покой. С Ним всегда и везде хорошо. За судьбу Церкви Божией я не боюсь. Веры надо больше, больше ее надо иметь нам, пастырям. Забыть свою самонадеянность, ум, ученость и дать место благодати Божией".
На суде в своем последнем слове владыка Вениамин сказал: "Я не знаю, что вы мне объявите в вашем приговоре – жизнь или смерть, но, что бы вы в нем ни провозгласили, я с одинаковым благоговением обращу свои очи гор;, возложу на себя крестное знамение и скажу: "Слава Тебе, Господи Боже, за все".
Незадолго до исполнения приговора близкие получили митрополичий клобук владыки Вениамина, и на донышке его с внутренней стороны было написано: "Я возвращаю мой белый клобук незапятнанным". По достоверным сведениям, владыка митрополит шел на смерть спокойно, тихо шепча молитву и крестясь.
Вслед за святыми мучениками последовали другие. Жестокости, с которой большевики предавали их смерти, могли позавидовать палачи Нерона и Домициана.
В 1919 г. в Воронеже, в монастыре Святителя Митрофана, семь инокинь были сварены заживо в котлах с кипящей смолой. Годом раньше три иерея в Херсоне были распяты на крестах. В 1918 г. епископа Соликамского Феофана (Ильинского) на глазах у народа вывели на замерзшую реку Каму, раздели донага, заплели волосы в косички, связали их между собой, затем, продев в них палку, приподняли в воздух и начали медленно опускать в прорубь и поднимать, пока он, еще живой, не покрылся коркой льда, толщиной в два пальца.
Не менее зверским способом предали смерти епископа Исидора Михайловского (Колоколова). В 1918 г. в Самаре его посадили на кол. Страшной была кончина других архиеерев: епископа Пермского Андроника закопали живым в землю; архиепископа Астраханского Митрофана (Краснопольского) сбросили со стены. Архиепископа Нижегородского Иоакима (Левицкого) повесили вниз головой в севастопольском соборе. Епископа Серапульского Амвросия (Гудко) привязали к хвосту лошади и пустили ее вскачь...
Смерть простых священников была не менее страшной. Священника отца Котурова поливали на морозе водой, пока он не превратился в ледяную статую... Семидесятидвухлетнего священника Павла Калиновского забили плетьми... Заштатного священника отца Золотовского, которому шел уже девятый десяток, нарядили в женское платье и вывели на площадь. Красноармейцы требовали, чтобы он танцевал перед народом; когда же он отказался, его повесили... Священника Иоакима Фролова сожгли заживо за селом на стогу сена...
Как в древнем Риме, казни часто были массовыми. С декабря 1918 г. по июнь 1919 г. в Харькове было убито семьдесят иереев. В Перми после занятия города белой армией были обнаружены тела сорока двух священнослужителей. Весной, когда снег стаял, их нашли закопанными в семинарском саду, многие были со следами пыток. В Воронеже в 1919 г. было одновременно убито 160 священников во главе с архиепископом Тихоном (Никаноровым), которого повесили на Царских вратах в церкви монастыря Святителя Митрофана Воронежского...
Массовые убийства происходили повсеместно: сведения о казнях в Харькове, Перми и Воронеже дошли до нас только потому, что эти города на короткий срок занимала белая армия. И стариков, и совсем юных убивали за одну принадлежность к духовному сословию.
Епископа Тобольского Гермогена 16 июня 1918 г. утопили в реке Туре, привязав к скрученным рукам двухпудовый камень. Тело расстрелянного Серпуховского архиепископа Арсения засыпали хлоруглеродной известью. Тело Тверского архиепископа Фаддея, великого праведника и аскета, еще при жизни почитавшегося святым, расстрелянного в 1937 г., тайно закопали на общем кладбище. Тело белгородского епископа Никодима было брошено в общую расстрельную яму.
Были случаи, когда большевики бросали тела новомучеников на поругание, не позволяя их хоронить. Те из христиан, кто все же решался на это, получали мученический венец. Священника Александра Подольского перед смертью долго водили по станице Владимирской (Кубанская область), глумились над ним и избивали, потом зарубили за селом на свалке. Один из прихожан отца Александра, пришедший похоронить священника, был тут же убит пьяными красноармейцами.
Превращенный в лагерь особого назначения (первая партия заключенных прибыла на острова уже в 1920 году), Соловецкий монастырь явил миру сонм мучеников за веру. Синодик обители постоянно пополняется новыми именами. В Соловецком лагере находилось и много священнослужителей (по разным источникам, от 200 до 400), среди них восемь митрополитов, двадцать архиепископов, сорок семь епископов (для сравнения: еще совсем недавно такое число архиереев составляло весь епископат Русской Православной Церкви). Большинство иерархов погибли.
Вот что пишет свидетель расстрела 60 священников в июле 1933 года на Качугско-Нижнеудинском тракте: «Из числа палачей, кто-то спрашивал по очереди становившихся около ямы священников: «Вы последний свой дух совершаете, говори, есть Бог, или нет?» Ответ святых мучеников был твердый и уверенный: «Да, есть Бог!» Раздался первый выстрел. У нас, сидящих в палатках, сердца бились… Раздался второй, третий выстрел и т.д. Священников по очереди подводили к яме, стоявшие около ямы палачи каждого священника спрашивали – есть ли Бог? Ответ был один: да, есть Бог! Мы живые свидетели видели своими глазами и слышали своими ушами, как люди перед смертью исповедовали веру в Бога»
В 1937 году наибольшее число расстрелов пришлось именно на декабрь: в этот последний месяц года конвейер смерти день за днем уносил сотни жертв.
11 декабря стало днем мученической кончины одного из самых авторитетных иерархов Русской Церкви, оказавшегося старейшим в числе лиц, приговоренных НКВД к казни в Бутово, – 82-летнего митрополита Серафима (Чичагова). Последний день страшного 1937 года был расстрелян один из выдающихся исповедников Православия архиепископ Фаддей (Успенский).
Только за один год с небольшим – с августа 1937 по октябрь 1938-го – на Бутовском полигоне под Москвой расстреляли 21 тысячу человек, в том числе 939 священнослужителей и мирян, пострадавших за веру. Общее число захоронений репрессированных в Бутово достигает 100 тысяч человек.
Патриарх Алексий II назвал это место «русской Голгофой». Место, где, не так давно не переставая звучали выстрелы и предсмертные стоны несметного числа расстреливаемых людей, сейчас стало местом церковной молитвы. Как в первые века христианства богослужения совершались на гробницах мучеников, так и сейчас Бутовский полигон стал местом принесения Бескровной Жертвы. В память о 70-летии начала массовых репрессий 1937–1938 годов из Соловецкого монастыря в Бутово был перенесен 12-метровый поклонный крест.
Пережил гонения и преподобный Сергий (до принятия монашества – Митрофан Сребрянский). В годы русско-японской войны священник Митрофан был полковым священником. Отец Митрофан был близок к святой преподобномученице великой княгине Елисавете Феодоровне, состоял духовником Марфо-Мариинской обители, которую продолжал окормлять и после ареста преподобномученицы. В 1926 году отец Митрофан был арестован, испытал все ужасы ГУЛАГа. В лагерях и ссылках герой русско-японской войны провел 16 лет. Последние годы, вплоть до своей кончины в 1948 году, пастырь провел в Калининской области, где был известен как духовник и молитвенник
В 1918 г. в России было 150 тысяч священнослужителей. К 1941 г. из них было расстреляно 130 тысяч. Невозможно указать все имена, места и обстоятельства страданий и смерти, описать пытки, казни, издевательства, выпавшие на долю новых русских исповедников и мучеников за Христа XX века. Даже число их можно оценить только приблизительно: миллионы.
Сколько православных людей погибло в тюрьмах и лагерях, сколько уморено голодом, властью доведенным до масштабов национальной трагедии, а сколько было выброшено из товарных вагонов на смерть в снежной тайге или в зимних казахстанских степях?
Советская власть не ограничилась физическим уничтожением миллионов людей, в том числе – целых сословий: духовенства, дворян, купцов, интеллигенции, крестьянства. Были взорваны и ликвидированы не только храмы и монастыри. Уничтожались или перестраивались памятники архитектуры, музеи, библиотеки.
Прежде всего была перестроена вся система образования и воспитания детей и молодежи. Для этого была создана новая система нравственности, целый атеистический культ. Переписывалась заново вся история, вся философия, чтобы новые поколения вырастали в новой системе миропонимания и не могли бы даже заподозрить, что в действительности могло быть по-другому.
С самого детства всем внушалась аксиома: «Наука доказала, что Бога нет. Религия – это опиум для народа, бабушкины сказки».
Спрашивается, как же могла сохраниться вера в народе? Ведь вера и любовь зажигается в сердце, как свечка от свечки. Кто же сохранил этот огонь веры, донес его новым поколениям, воспитанным в абсурдном «воинствующем атеизме»? Ответ прост: это тот святой остаток, который сохранил Господь, - те немногие пастыри и миряне, которые пережили две мировые войны, несколько волн смертельного голода, тюрьмы, концлагеря и ссылки и не только не потеряли веру, но укрепились в ней еще тверже. Многие из них были настоящими святыми. Вот они и приняли благодатный огонь Христовой веры от великого сонма новомучеников и передали его новым поколениям.
3 февраля 2016 года Архиерейский собор Русской Православной Церкви принял решение о канонизации доктора Евгения Боткина.
На Урале особое отношение к Боткину, как и к трем царским слугам, которые пострадали вместе с царской семьей, и это отношение запечатлено в интерьере Храма-на-Крови, построенного на месте дома Ипатьева в Екатеринбурге. В южной апсиде храма помещены памятные доски с именами императора, царицы и их детей, а на противоположной, северной апсиде - памятные доски с именами верных слуг.
В 1981 году Русская зарубежная церковь канонизировала Боткина вместе со слугами царской семьи (поваром Иваном Харитоновым, лакеем Алоизием Труппом и горничной Анной Демидовой), расстрелянными в Ипатьевском доме.
В день памяти новых мучеников и исповедников российских протоиерей Александр Шаргунов сказал, что «Церковь открывает нам путь терпения и покаяния. Сколько людей охвачены сегодня отчаянием и страхом! Невозможно нормальному человеку видеть вокруг такое торжество беззакония. Такой отказ от совести и стыда, такое предательство и лицемерие служащих идеологии мамоны и содома. Такое унижение нашего народа. И все убивающее равнодушие слишком многих. Самое ужасное, что не видно никакого просвета. Что нас ждет впереди? Как выжить в этих обстоятельствах тому, кто пытается жить по-христиански, каковы пути Церкви, искушаемой мудростью по стихиям мира сего, в новых условиях?
И сегодня хочется задать только один вопрос: «почему день памяти новых мучеников и исповедников Российских не стал у нас государственным праздником?» Не свидетельствует ли это о том, что та катастрофа, которая произошла в нашем Отечестве в минувшем веке, до сих пор по-настоящему не осознана нашим народом, что большинство из приходящих сегодня в Церковь и принимающих крещение, еще не вступили на путь подлинного покаяния? Может быть, самая великая опасность, в которой находится наш народ, — в забвении об этом чуде, в утрате духовного измерения жизни, в возвращении к самой худшей языческой тьме.
Или как говорит апостол Петр, конечно же, не об одном человеке, а о целом народе: «Пес возвращается на свою блевотину» (2Петр.2,22). Если народ по-прежнему забывает Бога, как это было во времена насаждаемого государством безбожия, тогда последнее зло становится для него горше первого.
То, что сейчас, — это не просто что-то бесчеловечное, как захватническая война, как чума или коммунистическая революция. Но это то, что сверх всякого разумения — инфернальная война против Бога, сражение бесов против ангелов, черная месса, нацеленная на то, чтобы перевернуть в душах человеческих вертикальный порядок небес и вытеснить из них небесную иерархию бесовской. Есть в этом нечто превосходящее все человеческие понятия, потому что это война между двумя сверхчеловеческими армиями.
Но мы не должны никогда забывать, что этот мир дан нам, чтобы мы обрели спасение. Что бы ни происходило, это время — единственное время, которое дается нам, чтобы спастись. И пока Христос — в наших сердцах, мы способны сопротивляться. Когда мы забываем о Нем, мы не знаем, где мы.
Но Христос все победил раз и навсегда. Несмотря на торжество нечестивых, на все скорбные события, мы должны сохранять спокойствие духа и ясное видение сути происходящего. Все зло, которое сегодня в мире, Бог, придя со Своей метлой, выметет вон — одному Ему известным образом. Будем предавать себя и друг друга наши жизни Христу Богу. Это главное.
Святые Царственные мученики, все новые мученики и исповедники Российские и все святые говорят, чтобы мы не боялись никаких скорбей, ни даже смерти. Не потому, что мы надеемся на нашу праведность, на наше мужество, но потому что верим в милосердие Божие. Верим мы или не верим, знаем ли Его всепобеждающую благодать или нет — вот единственное, о чем спрашивает нас Господь.
В великих скорбях только Бог может утешить. Поэтому будем прежде всего молиться молитвой покаяния. В покаянии, как и в мученичестве, говорят святые отцы, — полнота заповедей Господних, в которых содержится жизнь вечная. Но покаяние наше должно быть нелицемерным. Оно должно быть исполнено решимости отвергнуться всякого греха, чего бы нам это ни стоило, и идти вслед наших мучеников.
Прославление новомучеников и обращение к их светлой памяти просветляет всю нашу жизнь, помогает пониманию происходящего, зовет к изменению нашей сегодняшней жизни.
«И сегодня по справедливости воздавая должную честь и похвалу их страданиям, мы все более начинаем осознавать, что нынешнее возрождение Церкви, её храмов и святынь не наша заслуга, а их подвига и молитвенного предстательства перед престолом Божиим за наше Отечество. И время, в которое мы живём – духовно благоприятное! Во всех храмах Божиих служителями Православной Церкви благовествуется Евангелие Христово, призывающее нас к покаянию и вере» (Мр.1,15).
Но зададим себе вопрос: «Все ли правильно делаем? Может, мне лучше пойти вместе с толпой и так же маршировать, как маршировали атеистические парады на Красной площади? Или пойти с либералами, которые призывают на «болотную»? И кто-то соблазняется, начинает себя оправдывать и других соблазнять.
Не ждет ли и нас очередное огненное испытание? Ошибки наши не придется ли омывать своей кровью тем, кто придет после нас?"
«Но есть люди, - говорит Святейший Патриарх Кирилл, - которые твердо стоят за Божию правду так, как она явлена и в Ветхом, и в Новом Завете. Бог дал человечеству законы, нарушение которых влечет за собой гибель человеческой цивилизации. И если мы хотим жить как народ, как общество, как цивилизация, мы не можем бросать вызов Божественным законам человеческого бытия. И тем более мы не можем за чечевичную похлебку, за некое гипотетическое благополучие отказываться от Божией правды и идти туда, куда пошли, в том числе, наши дрогнувшие на допросах соотечественники, но куда не пошли мученики и исповедники земли нашей.
Сам Бог, Который дал нам Свой Божественный закон и сказал простые слова: если будете его исполнять, будете иметь жизнь вечную. Не просто благополучие сиюминутное — жизнь вечную будете иметь; и мы верим, что это не пустые слова. С Богом мы всегда остаемся победителями».
"Дай Бог, чтобы эта скорбная страница истории нашего Отечества ХХ века и трагедия XXI века в Украине стала поучительным уроком для нынешней России. Ибо всякое разделение среди нас гибельно для народа и страны. А единение и объединение всех нас способно созидать жизнеспособное общество и народ, который с Божией помощью может успешно преодолевать все трудности и испытания жизни.
Будем помнить об этом и никогда более не поддаваться соблазнам всякого рода разделений и конфронтаций", и будем помнить завещание архимандрита Иоанна Крестьянкина, прошедшего ад лагерей:
«Дорогие мои, чадца Божии! Верьте Богу, доверяйтесь Его всегда благой о нас воле. Приимите все в жизни, и радость, и безотрадность, и благоденствие, и злоденствие, как милость и истину путей Господних. И ничего не бойтесь в жизни кроме греха. Только он лишает нас Божия благоволения и отдает во власть вражьего произвола и тирании. Любите Бога! Любите любовь и друг друга до самоотвержения. Знает Господь, как спасать любящих его».
Тропарь, глас 4
Днесь радостно ликует Церковь Русская, прославляющи новомученики и исповедники своя: святители и иереи, царственныя страстотерпцы, благоверныя князи и княгини,преподобныя мужи и жены и вся православныя христианы,во дни гонения безбожнаго жизнь свою за веру во Христа положившия и кровьми истину соблюдшия. Тех предстательством, долготерпеливе Господи, страну нашу в Православии сохрани до скончания века.
Тропарь, глас 4
Цвети Российскаго луга духовнаго в годину лютых гонений дивно процветшии новомученицы и исповедницы безчисленнии: святителие, царственнии страстотерпцы и пастырие, монаси и мирстии, мужие, жены же и дети, добрый плод в терпении Христу принесшии, молитеся Ему, яко насадителю вашему, да избавит люди Своя от безбожных и злых, да утверждается же Церковь Русская кровьми и страдании вашими во спасение душ наших.
Кондак, глас 3
Днесь новомученицы Российстии в ризах белых предстоят Агнцу Божию и со Ангелы песнь победную воспевают Богу: благословение, и слава, и премудрость, и хвала, и честь, и сила, и крепость нашему Богу во веки веков. Аминь.
Кондак, глас 2
Новии страстотерпцы Российстии, исповеднически поприще земное прошедши, страданиями дерзновение приимшия, молитеся Христу на вас призревшему, яко да молящиися вам в час испытания веры их, мужества дар приимут. Образ бо есте нам, лобызающим стопы ваша, яко ни скорбь, ни теснота, ни смерть, от любве Божия разлучити вас не возмогоша.
Величание
Величаем вас, святии новомученицы и исповедницы Российстии, и чтим честная страдания ваша, яже за Христа претерпели есте.
Молитва
О, святии новомученицы и исповедницы Российстии: святителие и пастырие Церкве Христовы, царственнии страстотерпцы, благовернии князие и княгини, доблии воини, монаси и мирстии, благочестивии мужие и жены, во всяцем возрасте и сословии за Христа пострадавшии, верность Ему даже до смерти свидетельствовавшии и венец жизни от Него приявшии!
Вы во дни гонения лютаго, землю нашу от безбожных постигшаго, на судищах, в заточениих и пропастех земных, в горьких работах и всяких скорбных обстояниих образ терпения и непостыднаго упования мужественне явили есте. Ныне же, в раи сладости наслаждающеся, пред Престолом Божиим во славе предстоите и присно хвалу и ходатайство со Ангелы и всеми святыми Триединому Богу возносите.
Сего ради мы, недостойнии, молим вас, святии сродницы наши: не забудите земнаго отечества вашего, грехом каинова братоубийства, поруганием святынь, безбожием и нашими беззаконии отягченнаго. Умолите Господа Сил, да утвердит Церковь Свою непоколебиму в мире сем многомятежнем и лукавом; да возродит в земли нашей дух братолюбия и мира; да паки будем мы царское священие, род Божий, избранный и святый, присно с вами славящий Отца и Сына и Святаго Духа во веки веков. Аминь.
СВЯТИИ НОВОМУЧЕНИКИ И ИСПОВЕДНИКИ РОССИЙСТИИ, МОЛИТЕ БОГА О НАС!
ПОМЯНИ, ГОСПОДИ, В ГОНЕНИЯХ ЗА ВЕРУ ПРАВОСЛАВНУЮ ПОСТРАДАВШИХ И ВСЕХ ГОНИМЫХ. ВЕЧНАЯ ИМ ПАМЯТЬ.
Они не знали о себе, но Дух Святый, в Церкви почивающий и Церковь ведущий, их устами изрек явно будущее народа Божия на Руси на длительный период ее истории и назвал его «годиной лютой».
Только через семьдесят пять лет постановление, прозвучавшее на Соборе 1917 года, ожило и стало деянием. И в этот день мы совершаем молитвенное поминовение тех, кто пострадал за веру и правду: был расстрелян, замучен, убит, умер от болезней и холода в лагерях — принял мученическую кончину за веру Христову.
Канонизация новомучеников и исповедников Российских ХХ века, осуществленная Архиерейским Юбилейным Собором в августе 2000 года, является одним из величайших событий за всю историю бытия Русской Православной Церкви.
Нам, очевидцам этого события, может быть, еще не вполне ясно, какие духовные перспективы открываются для нас в узнавании подвига неисчислимого сонма подвижников веры.
Среди трудностей современной жизни российского общества, в окружении безбожия, иноверия и сектантства, расколов и ересей, вопреки пропаганде зла, насилия, стяжательства, небывалого разврата и новых, ранее немыслимых соблазнов, перед лицом еще неведомых испытаний наступившего XXI века Русская Православная Церковь подвела итог своему духовному опыту за ХХ столетие. Кровью своих мучеников Русская Церковь приготовила себя к вступлению в III тысячелетие.
Решающим событием в истории Церкви XX века, ознаменовавшим окончание «синодальной эпохи», длившейся от Петра I, стал Поместный Собор Православной Российской Церкви, который восстановил институт патриаршества и древнейшую традицию регулярного созыва Соборов как высших органов церковной власти.
Авторитет Патриарха Тихона (Беллавина), избранного Собором 5 (18) ноября 1917 г., прежнего митрополита Московского, должен был укрепить церковное единство и помочь сохранить богатое нравственное и культурное наследие России для потомков.
Приняв патриарший посох, митрополит Тихон знал предлежащий ему путь и не отрекся от крестного подвига. "Ваша весть об избрании меня в Патриархи является для меня тем свитком, на котором было написано: "Плач, и стон, и горе... " Отныне на меня возлагается попечение о всех церквах Российских и предстоит умирание за них, во вся дни", – сказал Владыка Тихон в день своего избрания. И его умирание началось с первых дней.
Советская власть, исходя из принципа идеологической монополии, расценила избрание Патриарха Тихона как угрозу со стороны противостоящей ей политической силы, видя в Патриархе преемника и носителя идей поверженного монархизма.
Не только члены Собора в Москве старались предотвратить братоубийственную брань, но и приходские священники всеми силами препятствовали этому. Таким был протоиерей Екатерининского Собора в г. Царское Село близ Петрограда Иоанн Кочуров. 12 ноября 1917 года он возглавил крестный ход прихожан с молениями о прекращении междоусобной брани. Его проповедь во время крестного хода призвала православных к спокойствию перед грядущими испытаниями. 13 ноября 1917 года Царское Село заняли большевики. Последовали аресты священников, среди которых был и о. Иоанн. Разъяренные солдаты повели его на царскосельский аэродром, где он был расстрелян без суда и следствия на глазах своего сына-гимназиста.
И в это, катастрофическое для России время, в самый разгар начала гонений на Русскую Церковь, особым предстаёт перед нами лик смиренного, терпеливого и безкровного мученика Святейшего Патриарха Тихона. Ему, как Предстоятелю Русской Церкви, выпал скорбный жребий понести Крест гонений, поруганий, унижений, насмешек, предательства и гибели огромного числа людей, с одной и другой стороны, ставших жертвой за грехи нашего народа, предреволюционного и послереволюционного времени.
Почти через тысячелетие после принятия христианства с небывалой силой на Русскую Православную Церковь обрушилось гонение, движимое активным богоборчеством, целью которого было стереть Церковь с лица земли и изгладить само воспоминание о Боге в сердцах русского народа. В XX веке Церковь Христова претерпела в своей истории одни из самых страшных и тяжелых испытаний. Церковь Русская страдала так, как не страдала даже в ранние века гонений. Храмы разрушались, превращались в «овощные хранилища», как говорит царь Давид – в лучшем случае. А иногда превращались в бойню, где убивали людей, как скот, держали их там, мучили. И вся земля наша была полита кровью христиан.
И в это, катастрофическое для России время, в самый разгар начала гонений на Русскую Церковь, особым предстаёт перед нами лик смиренного, терпеливого и безкровного мученика Святейшего Патриарха Тихона. Ему, как Предстоятелю Русской Церкви, выпал скорбный жребий понести Крест гонений, поруганий, унижений, насмешек, предательства и гибели огромного числа людей, с одной и другой стороны, ставших жертвой за грехи нашего народа, предреволюционного и послереволюционного времени.
Принимая патриарший посох, митрополит Тихон знал предлежащий ему путь и не отрекся от крестного подвига. "Ваша весть об избрании меня в Патриархи является для меня тем свитком, на котором было написано: "Плач, и стон, и горе... " Отныне на меня возлагается попечение о всех церквах Российских и предстоит умирание за них, во вся дни", – сказал Владыка Тихон в день своего избрания. И его умирание началось с первых дней.
Первый период кровопролитных массовых гонений на Церковь Христову начался после декрета об изъятии церковных ценностей и опубликования в печати списка "врагов народа", первым в котором был Патриарх Тихон, а вслед за ним епископы, священники – вся лучшая часть российского духовенства. Против христианства, вооруженного лишь крестом и молитвой, ополчились власть, и вся сила зла в безумном порыве уничтожить, растоптать в нем Христа. И Россия во главе со своим Патриархом вступила на свою Голгофу.
Патриарх Тихон в сонме мучеников Российских, казалось, был лишен радости мученического венца, но по силе страданий он стал первым. Его безкровное мученичество было непрестанным в течение долгих семи лет. Ежедневно, ежечасно, до последнего дня жизни, до смерти. Для пользы Церкви он принял подвиг менее видный, более будничный, подвигом и не кажущийся. Он боролся с врагом, его насилием, издевательством и коварством за свободу Церкви. И Церковь, сохраненная его подвигом, взывает ныне: "Святителю отче Тихоне, моли Бога о нас".
С Всероссийского Собора, не дождавшись его окончания, только получив благословение Богом дарованного Патриарха, уехал на страдание и смерть митрополит Киевский и Галицкий Владимир (Богоявленский). Священномученик митрополит Владимир шестьдесят лет шел по жизни за Богом.
Без суда, без объявления вины, как на разбойника, вышли взять митрополита неведомые, не знаемые никем, новые хозяева жизни со штыками и огнем. Издевались над ним, вывели за ворота Киево-Печерской Лавры. А он, воздев руки свои к небу, молился. Потом, благословляя крестообразно обеими руками своих убийц, сказал: "Господь вас благословляет и прощает". Мученик сам благословил смерть свою и вымолил убийцам прощение. "Господь вас прощает!" А распоясавшийся мир зла, не вынося укоризн правды и света, смертельными пулевыми и штыковыми ранами завершил суд над правдой.
Это было первое кровавое злодеяние, и "судя по-человечески, ужасною кажется эта кончина, но нет ничего напрасного в путях Промысла Божия, и мы глубоко верим..., что эта мученическая кончина владыки Владимира была не только очищением вольных и невольных грехов его, которые неизбежны у каждого, плоть носящего, но и жертвою благовонною во очищение грехов великой матушки России ", – сказал святой Патриарх Тихон о священномученике митрополите Владимире и о всех будущих священномучениках и мучениках земли Российской, которым должно было явиться вослед за этой первой жертвой.
Особое место занимает долго ожидаемое большинством православных России прославление царственных мучеников: государя-императора Николая Александровича, наследника царевича Алексея, императрицы Александры Федоровны, дочерей царской четы: Марии, Ольги, Татьяны, Анастасии. Низвержение царской власти в 1917 году было свержением богопомазанной исторической власти России. В этом свержении, как и в последовавшем через год убийстве царской семьи, как и при отцеубийстве, было совершено преступление не только против человека, против носителя этой власти, но и преступление против Бога, Которым благословлялась эта власть.
"Господи, прости им, не знают, что делают!" – была и последняя молитва Великой княгини Елисаветы перед тем, как черная бездна заброшенной шахты поглотила ее.
Она шла к этой зияющей бездне сознательно, категорически отказавшись выехать из России, когда начались беззакония. Она шла за Христом, и ее душевным очам оттуда, из бездны, бил свет Воскресения. Что привело ее, аристократку, чужестранку в далекий уральский город Алапаевск, ставший для нее Голгофой?
Великая княгиня Елисавета, бывшая протестантка, принявшая Православие на своей новой Родине, в России, и возлюбившая Православную Церковь и Россию "даже до смерти", ответила злу. Какой бы приговор не вынесло ей разнузданное, обезумевшее зло, она примет его как приговор свыше, как ниспосланную ей возможность делом подтвердить то, что составляло смысл и содержание ее жизни.
Великая княгиня потеряла супруга, погибшего от злонамеренной руки террориста. Своими руками она собирает то, что осталось от любимого ею человека, и, неся в сердце боль страшной утраты, идет в темницу к преступнику с Евангелием, чтобы простить его и привести ко Христу с раскаянием.
Вся дальнейшая ее жизнь в России стала делом милосердия в служении Богу и людям. Великая княгиня собрала сестричество, устроив Марфо-Мариинскую обитель и служа по примеру двух евангельских сестер всем обездоленным и скорбящим. Она вложила в это дело все свои средства, отдала все без остатка, и сама отдалась вся до конца. Ее любовь к людям возвращалась к ней ответной любовью людей.
Инокиня Варвара, бывшая при Великой княгине-матушке во дни ее трудов, не пожелала оставить ее и в последнем подвиге – умирания. И она восхитила мученический венец своим самоотречением и самоотдачей.
Всех, кто был с Великой княгиней Елисаветой, побросали в шахту живыми, кроме одного, оказавшего сопротивление. Они умерли не сразу. Еще долго слышали местные жители Херувимскую песнь, пробивающуюся из-под земли. А Великая княгиня и там, в этой их братской могиле, продолжала делать дело Божие — голова одного из тех, кто был с ней, перевязана была ее апостольником.
Когда через три месяца после смерти мучеников нашли место их упокоения, то увидели, что Великая княгиня лежала на бревенчатом выступе на глубине пятнадцати метров, с образом Спасителя на груди, который был благословлен ей в день присоединения ее к Православию. Праведники во веки живут!
Через четыре года вслед за митрополитом Владимиром мученичеством завершил свой жизненный путь святитель Петербургской епархии – митрополит Вениамин (Казанский). Он помышлял о мученичестве еще в детстве. И это было так глубоко и сердечно, что Господь исполнил желание того, кто возлюбил Его и всей жизнью своей Господу отдал свое сердце.
Небывалая разруха и голод охватили страну в 1921 году. С ними начались и гонения на Церковь, которые проводились якобы с целью изъятия церковных ценностей. Владыка Вениамин, являя пример высокой христианской любви, благословил передачу ценностей, не имеющих богослужебного употребления, на нужды бедствующих. "Мы все отдадим сами", – говорил он. Но изъятие было не основной целью власть предержащих. Им нужно было устроить показательный судебный процесс над духовенством, обвинив его в заговоре.
Взятый в заточение по этому сфабрикованному делу, владыка митрополит особенно страдал за тех, кто был судим вместе с ним. Страдал от клеветы беззаконных судей и от лукавства лжебратьев – новоявленных "иуд" – обновленцев, предающих истину – Церковь.
Его жизнь была исполнена трудов и страданий. Ими учился он всегда и во всем исполнять волю Божию. В Церкви он прошел послушание от семинариста до митрополита.
И путь монашеского послушания стал единственным для него до конца дней. Владыка всегда был с народом Божиим как истинный пастырь во всех его бедах. Особенно это поразительно проявилось во время холерной эпидемии и неурожая в Самарской губернии. С крестом и молитвой он появлялся в холерных бараках, совершал молебствия на площадях – безстрашный воин Христов и пастырь добрый. Он учил, вразумлял, лечил, кормил, согревал. И любовь народная была ему наградой.
В 1915 году Владыку перевели на Киевскую кафедру, и он, словно предвидя предлежащее ему, был удручен. Но на вопрос близкого ему человека: "Не лучше ли теперь уйти ему на покой?" – митрополит Владимир ответил спокойно: "Да, судя по человеческим соображениям, я с вами согласен. А по Божиему как? Угодно ли испытывать и предупреждать волю Божию? Вот она – общая черта в жизни всех святых людей – "А по Божиему как?"
И, ожидая исполнения своей участи, митрополит Вениамин оставляет своим ученикам и сопастырям заповедь – безсмертные слова возвышенной силы. "Тяжело страдать, но по мере наших страданий избыточествует и утешение от Бога. Трудно переступить этот рубикон, границу, всецело предаться воле Божией. Когда это совершится, тогда человек избыточествует утешением, не чувствует самых тяжких страданий". "Страдания достигли своего апогея, но увеличилось и утешение, – пишет он. – Я радостен и покоен... Христос – наша жизнь, свет и покой. С Ним всегда и везде хорошо. За судьбу Церкви Божией я не боюсь. Веры надо больше, больше ее надо иметь нам, пастырям. Забыть свою самонадеянность, ум, ученость и дать место благодати Божией".
На суде в своем последнем слове владыка Вениамин сказал: "Я не знаю, что вы мне объявите в вашем приговоре – жизнь или смерть, но, что бы вы в нем ни провозгласили, я с одинаковым благоговением обращу свои очи гор;, возложу на себя крестное знамение и скажу: "Слава Тебе, Господи Боже, за все".
Незадолго до исполнения приговора близкие получили митрополичий клобук владыки Вениамина, и на донышке его с внутренней стороны было написано: "Я возвращаю мой белый клобук незапятнанным". По достоверным сведениям, владыка митрополит шел на смерть спокойно, тихо шепча молитву и крестясь.
Вслед за святыми мучениками последовали другие. Жестокости, с которой большевики предавали их смерти, могли позавидовать палачи Нерона и Домициана.
В 1919 г. в Воронеже, в монастыре Святителя Митрофана, семь инокинь были сварены заживо в котлах с кипящей смолой. Годом раньше три иерея в Херсоне были распяты на крестах. В 1918 г. епископа Соликамского Феофана (Ильинского) на глазах у народа вывели на замерзшую реку Каму, раздели донага, заплели волосы в косички, связали их между собой, затем, продев в них палку, приподняли в воздух и начали медленно опускать в прорубь и поднимать, пока он, еще живой, не покрылся коркой льда, толщиной в два пальца.
Не менее зверским способом предали смерти епископа Исидора Михайловского (Колоколова). В 1918 г. в Самаре его посадили на кол. Страшной была кончина других архиеерев: епископа Пермского Андроника закопали живым в землю; архиепископа Астраханского Митрофана (Краснопольского) сбросили со стены. Архиепископа Нижегородского Иоакима (Левицкого) повесили вниз головой в севастопольском соборе. Епископа Серапульского Амвросия (Гудко) привязали к хвосту лошади и пустили ее вскачь...
Смерть простых священников была не менее страшной. Священника отца Котурова поливали на морозе водой, пока он не превратился в ледяную статую... Семидесятидвухлетнего священника Павла Калиновского забили плетьми... Заштатного священника отца Золотовского, которому шел уже девятый десяток, нарядили в женское платье и вывели на площадь. Красноармейцы требовали, чтобы он танцевал перед народом; когда же он отказался, его повесили... Священника Иоакима Фролова сожгли заживо за селом на стогу сена...
Как в древнем Риме, казни часто были массовыми. С декабря 1918 г. по июнь 1919 г. в Харькове было убито семьдесят иереев. В Перми после занятия города белой армией были обнаружены тела сорока двух священнослужителей. Весной, когда снег стаял, их нашли закопанными в семинарском саду, многие были со следами пыток. В Воронеже в 1919 г. было одновременно убито 160 священников во главе с архиепископом Тихоном (Никаноровым), которого повесили на Царских вратах в церкви монастыря Святителя Митрофана Воронежского...
Массовые убийства происходили повсеместно: сведения о казнях в Харькове, Перми и Воронеже дошли до нас только потому, что эти города на короткий срок занимала белая армия. И стариков, и совсем юных убивали за одну принадлежность к духовному сословию.
Епископа Тобольского Гермогена 16 июня 1918 г. утопили в реке Туре, привязав к скрученным рукам двухпудовый камень. Тело расстрелянного Серпуховского архиепископа Арсения засыпали хлоруглеродной известью. Тело Тверского архиепископа Фаддея, великого праведника и аскета, еще при жизни почитавшегося святым, расстрелянного в 1937 г., тайно закопали на общем кладбище. Тело белгородского епископа Никодима было брошено в общую расстрельную яму.
Были случаи, когда большевики бросали тела новомучеников на поругание, не позволяя их хоронить. Те из христиан, кто все же решался на это, получали мученический венец. Священника Александра Подольского перед смертью долго водили по станице Владимирской (Кубанская область), глумились над ним и избивали, потом зарубили за селом на свалке. Один из прихожан отца Александра, пришедший похоронить священника, был тут же убит пьяными красноармейцами.
Превращенный в лагерь особого назначения (первая партия заключенных прибыла на острова уже в 1920 году), Соловецкий монастырь явил миру сонм мучеников за веру. Синодик обители постоянно пополняется новыми именами. В Соловецком лагере находилось и много священнослужителей (по разным источникам, от 200 до 400), среди них восемь митрополитов, двадцать архиепископов, сорок семь епископов (для сравнения: еще совсем недавно такое число архиереев составляло весь епископат Русской Православной Церкви). Большинство иерархов погибли.
Вот что пишет свидетель расстрела 60 священников в июле 1933 года на Качугско-Нижнеудинском тракте: «Из числа палачей, кто-то спрашивал по очереди становившихся около ямы священников: «Вы последний свой дух совершаете, говори, есть Бог, или нет?» Ответ святых мучеников был твердый и уверенный: «Да, есть Бог!» Раздался первый выстрел. У нас, сидящих в палатках, сердца бились… Раздался второй, третий выстрел и т.д. Священников по очереди подводили к яме, стоявшие около ямы палачи каждого священника спрашивали – есть ли Бог? Ответ был один: да, есть Бог! Мы живые свидетели видели своими глазами и слышали своими ушами, как люди перед смертью исповедовали веру в Бога»
В 1937 году наибольшее число расстрелов пришлось именно на декабрь: в этот последний месяц года конвейер смерти день за днем уносил сотни жертв.
11 декабря стало днем мученической кончины одного из самых авторитетных иерархов Русской Церкви, оказавшегося старейшим в числе лиц, приговоренных НКВД к казни в Бутово, – 82-летнего митрополита Серафима (Чичагова). Последний день страшного 1937 года был расстрелян один из выдающихся исповедников Православия архиепископ Фаддей (Успенский).
Только за один год с небольшим – с августа 1937 по октябрь 1938-го – на Бутовском полигоне под Москвой расстреляли 21 тысячу человек, в том числе 939 священнослужителей и мирян, пострадавших за веру. Общее число захоронений репрессированных в Бутово достигает 100 тысяч человек.
Патриарх Алексий II назвал это место «русской Голгофой». Место, где, не так давно не переставая звучали выстрелы и предсмертные стоны несметного числа расстреливаемых людей, сейчас стало местом церковной молитвы. Как в первые века христианства богослужения совершались на гробницах мучеников, так и сейчас Бутовский полигон стал местом принесения Бескровной Жертвы. В память о 70-летии начала массовых репрессий 1937–1938 годов из Соловецкого монастыря в Бутово был перенесен 12-метровый поклонный крест.
Пережил гонения и преподобный Сергий (до принятия монашества – Митрофан Сребрянский). В годы русско-японской войны священник Митрофан был полковым священником. Отец Митрофан был близок к святой преподобномученице великой княгине Елисавете Феодоровне, состоял духовником Марфо-Мариинской обители, которую продолжал окормлять и после ареста преподобномученицы. В 1926 году отец Митрофан был арестован, испытал все ужасы ГУЛАГа. В лагерях и ссылках герой русско-японской войны провел 16 лет. Последние годы, вплоть до своей кончины в 1948 году, пастырь провел в Калининской области, где был известен как духовник и молитвенник
В 1918 г. в России было 150 тысяч священнослужителей. К 1941 г. из них было расстреляно 130 тысяч. Невозможно указать все имена, места и обстоятельства страданий и смерти, описать пытки, казни, издевательства, выпавшие на долю новых русских исповедников и мучеников за Христа XX века. Даже число их можно оценить только приблизительно: миллионы.
Сколько православных людей погибло в тюрьмах и лагерях, сколько уморено голодом, властью доведенным до масштабов национальной трагедии, а сколько было выброшено из товарных вагонов на смерть в снежной тайге или в зимних казахстанских степях?
Советская власть не ограничилась физическим уничтожением миллионов людей, в том числе – целых сословий: духовенства, дворян, купцов, интеллигенции, крестьянства. Были взорваны и ликвидированы не только храмы и монастыри. Уничтожались или перестраивались памятники архитектуры, музеи, библиотеки.
Прежде всего была перестроена вся система образования и воспитания детей и молодежи. Для этого была создана новая система нравственности, целый атеистический культ. Переписывалась заново вся история, вся философия, чтобы новые поколения вырастали в новой системе миропонимания и не могли бы даже заподозрить, что в действительности могло быть по-другому.
С самого детства всем внушалась аксиома: «Наука доказала, что Бога нет. Религия – это опиум для народа, бабушкины сказки».
Спрашивается, как же могла сохраниться вера в народе? Ведь вера и любовь зажигается в сердце, как свечка от свечки. Кто же сохранил этот огонь веры, донес его новым поколениям, воспитанным в абсурдном «воинствующем атеизме»? Ответ прост: это тот святой остаток, который сохранил Господь, - те немногие пастыри и миряне, которые пережили две мировые войны, несколько волн смертельного голода, тюрьмы, концлагеря и ссылки и не только не потеряли веру, но укрепились в ней еще тверже. Многие из них были настоящими святыми. Вот они и приняли благодатный огонь Христовой веры от великого сонма новомучеников и передали его новым поколениям.
3 февраля 2016 года Архиерейский собор Русской Православной Церкви принял решение о канонизации доктора Евгения Боткина.
На Урале особое отношение к Боткину, как и к трем царским слугам, которые пострадали вместе с царской семьей, и это отношение запечатлено в интерьере Храма-на-Крови, построенного на месте дома Ипатьева в Екатеринбурге. В южной апсиде храма помещены памятные доски с именами императора, царицы и их детей, а на противоположной, северной апсиде - памятные доски с именами верных слуг.
В 1981 году Русская зарубежная церковь канонизировала Боткина вместе со слугами царской семьи (поваром Иваном Харитоновым, лакеем Алоизием Труппом и горничной Анной Демидовой), расстрелянными в Ипатьевском доме.
В день памяти новых мучеников и исповедников российских протоиерей Александр Шаргунов сказал, что «Церковь открывает нам путь терпения и покаяния. Сколько людей охвачены сегодня отчаянием и страхом! Невозможно нормальному человеку видеть вокруг такое торжество беззакония. Такой отказ от совести и стыда, такое предательство и лицемерие служащих идеологии мамоны и содома. Такое унижение нашего народа. И все убивающее равнодушие слишком многих. Самое ужасное, что не видно никакого просвета. Что нас ждет впереди? Как выжить в этих обстоятельствах тому, кто пытается жить по-христиански, каковы пути Церкви, искушаемой мудростью по стихиям мира сего, в новых условиях?
И сегодня хочется задать только один вопрос: «почему день памяти новых мучеников и исповедников Российских не стал у нас государственным праздником?» Не свидетельствует ли это о том, что та катастрофа, которая произошла в нашем Отечестве в минувшем веке, до сих пор по-настоящему не осознана нашим народом, что большинство из приходящих сегодня в Церковь и принимающих крещение, еще не вступили на путь подлинного покаяния? Может быть, самая великая опасность, в которой находится наш народ, — в забвении об этом чуде, в утрате духовного измерения жизни, в возвращении к самой худшей языческой тьме.
Или как говорит апостол Петр, конечно же, не об одном человеке, а о целом народе: «Пес возвращается на свою блевотину» (2Петр.2,22). Если народ по-прежнему забывает Бога, как это было во времена насаждаемого государством безбожия, тогда последнее зло становится для него горше первого.
То, что сейчас, — это не просто что-то бесчеловечное, как захватническая война, как чума или коммунистическая революция. Но это то, что сверх всякого разумения — инфернальная война против Бога, сражение бесов против ангелов, черная месса, нацеленная на то, чтобы перевернуть в душах человеческих вертикальный порядок небес и вытеснить из них небесную иерархию бесовской. Есть в этом нечто превосходящее все человеческие понятия, потому что это война между двумя сверхчеловеческими армиями.
Но мы не должны никогда забывать, что этот мир дан нам, чтобы мы обрели спасение. Что бы ни происходило, это время — единственное время, которое дается нам, чтобы спастись. И пока Христос — в наших сердцах, мы способны сопротивляться. Когда мы забываем о Нем, мы не знаем, где мы.
Но Христос все победил раз и навсегда. Несмотря на торжество нечестивых, на все скорбные события, мы должны сохранять спокойствие духа и ясное видение сути происходящего. Все зло, которое сегодня в мире, Бог, придя со Своей метлой, выметет вон — одному Ему известным образом. Будем предавать себя и друг друга наши жизни Христу Богу. Это главное.
Святые Царственные мученики, все новые мученики и исповедники Российские и все святые говорят, чтобы мы не боялись никаких скорбей, ни даже смерти. Не потому, что мы надеемся на нашу праведность, на наше мужество, но потому что верим в милосердие Божие. Верим мы или не верим, знаем ли Его всепобеждающую благодать или нет — вот единственное, о чем спрашивает нас Господь.
В великих скорбях только Бог может утешить. Поэтому будем прежде всего молиться молитвой покаяния. В покаянии, как и в мученичестве, говорят святые отцы, — полнота заповедей Господних, в которых содержится жизнь вечная. Но покаяние наше должно быть нелицемерным. Оно должно быть исполнено решимости отвергнуться всякого греха, чего бы нам это ни стоило, и идти вслед наших мучеников.
Прославление новомучеников и обращение к их светлой памяти просветляет всю нашу жизнь, помогает пониманию происходящего, зовет к изменению нашей сегодняшней жизни.
«И сегодня по справедливости воздавая должную честь и похвалу их страданиям, мы все более начинаем осознавать, что нынешнее возрождение Церкви, её храмов и святынь не наша заслуга, а их подвига и молитвенного предстательства перед престолом Божиим за наше Отечество. И время, в которое мы живём – духовно благоприятное! Во всех храмах Божиих служителями Православной Церкви благовествуется Евангелие Христово, призывающее нас к покаянию и вере» (Мр.1,15).
Но зададим себе вопрос: «Все ли правильно делаем? Может, мне лучше пойти вместе с толпой и так же маршировать, как маршировали атеистические парады на Красной площади? Или пойти с либералами, которые призывают на «болотную»? И кто-то соблазняется, начинает себя оправдывать и других соблазнять.
Не ждет ли и нас очередное огненное испытание? Ошибки наши не придется ли омывать своей кровью тем, кто придет после нас?"
«Но есть люди, - говорит Святейший Патриарх Кирилл, - которые твердо стоят за Божию правду так, как она явлена и в Ветхом, и в Новом Завете. Бог дал человечеству законы, нарушение которых влечет за собой гибель человеческой цивилизации. И если мы хотим жить как народ, как общество, как цивилизация, мы не можем бросать вызов Божественным законам человеческого бытия. И тем более мы не можем за чечевичную похлебку, за некое гипотетическое благополучие отказываться от Божией правды и идти туда, куда пошли, в том числе, наши дрогнувшие на допросах соотечественники, но куда не пошли мученики и исповедники земли нашей.
Сам Бог, Который дал нам Свой Божественный закон и сказал простые слова: если будете его исполнять, будете иметь жизнь вечную. Не просто благополучие сиюминутное — жизнь вечную будете иметь; и мы верим, что это не пустые слова. С Богом мы всегда остаемся победителями».
"Дай Бог, чтобы эта скорбная страница истории нашего Отечества ХХ века и трагедия XXI века в Украине стала поучительным уроком для нынешней России. Ибо всякое разделение среди нас гибельно для народа и страны. А единение и объединение всех нас способно созидать жизнеспособное общество и народ, который с Божией помощью может успешно преодолевать все трудности и испытания жизни.
Будем помнить об этом и никогда более не поддаваться соблазнам всякого рода разделений и конфронтаций", и будем помнить завещание архимандрита Иоанна Крестьянкина, прошедшего ад лагерей:
«Дорогие мои, чадца Божии! Верьте Богу, доверяйтесь Его всегда благой о нас воле. Приимите все в жизни, и радость, и безотрадность, и благоденствие, и злоденствие, как милость и истину путей Господних. И ничего не бойтесь в жизни кроме греха. Только он лишает нас Божия благоволения и отдает во власть вражьего произвола и тирании. Любите Бога! Любите любовь и друг друга до самоотвержения. Знает Господь, как спасать любящих его».
Тропарь, глас 4
Днесь радостно ликует Церковь Русская, прославляющи новомученики и исповедники своя: святители и иереи, царственныя страстотерпцы, благоверныя князи и княгини,преподобныя мужи и жены и вся православныя христианы,во дни гонения безбожнаго жизнь свою за веру во Христа положившия и кровьми истину соблюдшия. Тех предстательством, долготерпеливе Господи, страну нашу в Православии сохрани до скончания века.
Тропарь, глас 4
Цвети Российскаго луга духовнаго в годину лютых гонений дивно процветшии новомученицы и исповедницы безчисленнии: святителие, царственнии страстотерпцы и пастырие, монаси и мирстии, мужие, жены же и дети, добрый плод в терпении Христу принесшии, молитеся Ему, яко насадителю вашему, да избавит люди Своя от безбожных и злых, да утверждается же Церковь Русская кровьми и страдании вашими во спасение душ наших.
Кондак, глас 3
Днесь новомученицы Российстии в ризах белых предстоят Агнцу Божию и со Ангелы песнь победную воспевают Богу: благословение, и слава, и премудрость, и хвала, и честь, и сила, и крепость нашему Богу во веки веков. Аминь.
Кондак, глас 2
Новии страстотерпцы Российстии, исповеднически поприще земное прошедши, страданиями дерзновение приимшия, молитеся Христу на вас призревшему, яко да молящиися вам в час испытания веры их, мужества дар приимут. Образ бо есте нам, лобызающим стопы ваша, яко ни скорбь, ни теснота, ни смерть, от любве Божия разлучити вас не возмогоша.
Величание
Величаем вас, святии новомученицы и исповедницы Российстии, и чтим честная страдания ваша, яже за Христа претерпели есте.
Молитва
О, святии новомученицы и исповедницы Российстии: святителие и пастырие Церкве Христовы, царственнии страстотерпцы, благовернии князие и княгини, доблии воини, монаси и мирстии, благочестивии мужие и жены, во всяцем возрасте и сословии за Христа пострадавшии, верность Ему даже до смерти свидетельствовавшии и венец жизни от Него приявшии!
Вы во дни гонения лютаго, землю нашу от безбожных постигшаго, на судищах, в заточениих и пропастех земных, в горьких работах и всяких скорбных обстояниих образ терпения и непостыднаго упования мужественне явили есте. Ныне же, в раи сладости наслаждающеся, пред Престолом Божиим во славе предстоите и присно хвалу и ходатайство со Ангелы и всеми святыми Триединому Богу возносите.
Сего ради мы, недостойнии, молим вас, святии сродницы наши: не забудите земнаго отечества вашего, грехом каинова братоубийства, поруганием святынь, безбожием и нашими беззаконии отягченнаго. Умолите Господа Сил, да утвердит Церковь Свою непоколебиму в мире сем многомятежнем и лукавом; да возродит в земли нашей дух братолюбия и мира; да паки будем мы царское священие, род Божий, избранный и святый, присно с вами славящий Отца и Сына и Святаго Духа во веки веков. Аминь.
СВЯТИИ НОВОМУЧЕНИКИ И ИСПОВЕДНИКИ РОССИЙСТИИ, МОЛИТЕ БОГА О НАС!
ПОМЯНИ, ГОСПОДИ, В ГОНЕНИЯХ ЗА ВЕРУ ПРАВОСЛАВНУЮ ПОСТРАДАВШИХ И ВСЕХ ГОНИМЫХ. ВЕЧНАЯ ИМ ПАМЯТЬ.
